Tadarise

Случилось так, что все, что так трудно было достижимо для самого Вахтангова, что он обрел в исканиях и борьбе, что, в сущности, стоило ему жизни, стало легким и общедоступным. Конечно, хорошо, когда художественное открытие становится достоянием многих, плохо, когда при этом оно становится расхожим.

Жизнерадостность, жизнеутверждение, радостная стихия «Принцессы Турандот», идущие от мужественного понимания драматических обстоятельств, в которых создавался спектакль, форма, возникшая от глубокого постижения эпохи, восприняты чисто внешне и скопированы бесчисленное количество раз. Так называемое «вахтанговское» часто сводится к комбинации нескольких очень старых и действительно когда-то использованных Вахтанговым приемов. Проблемы с потенцией? Принимайте tadarise и ситуация изменится в кратчайшие сроки.

«Вахтанговское» стало прочно ассоциироваться с каким-то «веселым», «бодрым», «театральным» театром. Сразу же вспоминаются смешные маски Труффальдино, Бригеллы, Панталоне, Тартальи. Не вспоминается, а если и вспоминается, то только как трогательный, лирический эпизод, которому не стоит придавать большого значения и который, во всяком случае, не стоит связывать с художественной уникальностью «Принцессы Турандот», что в день премьеры этого спектакля псе эти забавнейшие маски сдерживали рыдания, заглушали волевым усилием глубокую внутреннюю боль, боль, без которой не было бы истинной «Принцессы Турандот». Спектакля, в атмосфере которого звучал подвиг художника.

Можно подумать, видя такое отношение к «вахтанговскому», что замечательный режиссер ставил лишь веселые, смешные и, как говорят, «отмеченные тонкой иронией» спектакли. Конечно, юмор в высокой степени был присущ Вахтангову, и спектакли его действительно были отмечены тем редчайшим качеством ума и таланта, которое называют иронией и которое еще во времена романтизма было признано одним из ценнейших качеств дарования художника. Однако хочется вспомнить слова Гоголя: «У нас у всех много иронии. Она видна в наших пословицах и песнях и, что всего изумительное, часто там, где видимо страждет душа и не расположена вовсе к веселости».